Bebris по латышски — бобер, то есть строитель. А еще этот зверек стал символом Латвии на чемпионате мира по хоккею. Super Bebris, сами понимаете, лучший строитель! Пафосно, но отвечает действительности. Все, что делает Нормунд Теко, добротно, современно и стильно.

 «Vacu kalni» — один из нескольких поселков, построенных предприятием ООО Super Bebris в Латвии. Первый городок был построен в Сауриеши в 2000 году, 120 частных домов. А еще есть поселки «Ainaži» в районе бумажной фабрики Jugla и  «Vecdumbraju iela» в Улброке, где живет сам Нормундс.

 На домостроительном заводе Super Bebris в Лимбажи да кризиса работало 300 человек, а оборот предприятия составлял около 10 млн. латов. Сегодня в Лимбажи занято около 70 человек, оборот сократился втрое, но это не пугает его хозяина. Голова его полна идей и новых проектов.  

Дом-трансформер, ноу-хау Нормунда Теко.

Дома, придуманные Нормундом, строятся из высококачественной латвийской елки, стекла и других природных материалов. Его ноу-хау — дом-трансформер, названный Домом будущего.

 Это надо видеть — дом площадью 240 кв. м легко превращается с помощью металлических болтов из жилого помещения в мотель, отель, небольшой автосалон, концертный зал, спорт-холл или художественную мастерскую. Дом, в который можно подъехать на автомашине прямо к дивану, как бы сюрреалистично это не звучало…

 Итак, наши вопросы Нормундсу Теко. 

Ваше прошло в детском доме. Что осталось  в памяти от тех лет?

 Нормундс Теко: Это была школа выживания. Там я научился самостоятельно действовать. Очень помог спорт, которым начал заниматься с первого класса, сначала всем подряд, а с шестого класса активно увлекся прыжками с шестом. Выступал в Латвии. Стал мастером спорта международного класса. Попал на сборы в  команду СССР. Но на этом моя спортивная карьера закончилась, тренер предложил принимать допинговые препараты, но я упрямо сказал «нет». И хотя на тот момент спорт был для меня всем, оставил его.

 Вы увлекались пчеловодством, откуда такая страсть, и как, и когда пришла мысль заняться строительством?

 Произошло все абсолютно случайно. Друг предложил поступить в Булдурский совхоз-техникум на отделение пчеловодства. Было это в конце 90-х. Затея понравилась. Еще в техникуме стал придумывать домики для пчел, ведь никто не знает, какие ульи лучше, главное, что они должны быть деревянными и удобными для пчелиной семьи. И для человека — лучшее, что можно придумать — деревянный дом. Ведь дерево — самый старинный строительный материал.  

 Надо сказать, что пчелы — это одна большая семья. За сезон в ней меняется пять поколений, одна пчела живет 20—30 дней, организм ее быстро изнашивается, с 1 по 14 день она работает в улье, затем вылетает за нектаром и пыльцой. Есть сторожа и отцы. Но самая главная — одна пчела — мать, хорошая  матка выкладывает до 2 тысяч яиц, но как только плодоносность падает, ее меняют на другую. Пчелиная свита тщательно следит за мамой. Латвии надо бы поучиться грамотному устройству пчелиного улья.

 Поначалу занимаясь пчеловодством, заказывал ульи на стороне. Мастера, кто их делал, вечно были пьяными, срывали заказы. И я решил сам заняться этим бизнесом. Было мне тогда 20 лет. Приобрел приватизационных сертификатов, чтобы выкупить столярную мастерскую и лесопилку. Заменил всех пьяниц, считавших себя мастерами.

 Без опыта, совсем молодому, было трудно говорить людям, что они не умеют работать. Поездив по Латвии и пообщавшись с мастерами, дал возможность работать тем, кто хочет и может. Поначалу делал все сам, изучив всю технологическую цепочку обработки древесины. Начал с глубокой переработки дерева, затем лесопилка, сушильня, заготовки для мебели, клейка древесины и глубокая комплектация домов. 

 О деревообработке знаю все, занимаюсь этим делом более 20 лет. Для меня нет такого слова — невозможно. Если хочешь что-то сделать — обязательно получается.

 В 2000 году было учреждено предприятие Super Bebris. В 2004-м построили завод в Лимбажи. Создавал собственные технологии, в основном, для строительства поселков в Латвии.

 Первый поселок частных домов в Латвии построили мы. Я был автором идеи. Multibanka тогда стал единственным банком, не побоявшимся дать мне большой кредит.

 После этого в Латвии началась эра поселков. Жаль только, что дома делаются в основном из субпродуктов, когда клиент не знает, из чего построен его дом. Люди теряют представление о том, что такое настоящий деревянный дом. Вот в Германии, к примеру, устанавливают специальные таблички «Строится деревянный дом».

 Затем стал производителем, строителем, девелопером и продавцом в одном лице. В мире не принято, чтобы один человек занимался всем сразу. От покупки земли до продажи домов и готового поселка проходит около двух лет. Но и после продажи я отвечаю два года по гарантиям за все работы, и десять лет — за конструкции дома.

Вы являетесь генератором идей, как это происходит, ведь вы не архитектор и не строитель… Что лежит в основе ваших проектов?

Я человек, который должен все видеть сам. Много езжу по миру, смотрю, что надо человеку. Что-то улучшаю, что-то придумываю.

Дом-трансформер, придуманный мною, защищен авторским правом. Глупо, но защищать архитектурный проект в Латвии может только архитектор, даже если он не является автором идеи. Мы нашли выход: архитектор по договору имеет право только на согласование проекта, а все права по исполнению, распространению принадлежат мне.

Опишите портрет жильцов ваших домов.

Первое, что всегда хочу узнать у нашего клиента — нравиться ли ему дерево, что он предпочитает — деревянную технологию или каркасную, где дерево прикрыто обшивкой.

Люди в наших домах живут разные: серьезные бизнесмены, желающие спокойного отдыха рядом с природой; врачи; высокопоставленные чиновники, имена которых держим в тайне; около 10 семей иностранцев, живущих в Латвии. Всего в наших домах обитает около 400 семей.

Приятно было узнать, что женщина, переехавшая к нам из серийного городского дома, избавилась от астмы, вылечило ее дерево, лечебная смола. Человек выздоровел! В эти моменты  забываешь о деньгах. Такие вещи дают удовлетворение, импульс к работе.

Для меня главное то, что чувствует клиент. Наше кредо — делать все для человека. Мы строим дома под ключ, с мебелью, техникой, посудой, вилочками и ложечками. Но человек покупает глазами. Надо приехать к нам и посмотреть.

Мы боремся за качество строительства, но  в Латвии нет строительных нормативов. И каждый покупатель может использовать это, чтобы не доплатить последние 10% стоимости дома. Чтобы избежать этого, мы в своих договорах описываем параметры качества, которых придерживаемся. 

В Лимбажи работает производство Super Bebris. Где вы находите работников, каковы средние заработки на предприятии?

В основном, как патриот Лимбажи, стараюсь искать людей на месте. Подыскиваем профессиональных плотников, обучаем сами, при необходимости посылаем людей на учебу в Германию, Швецию. Все это позволяет создавать качественный товар в соответствии с европейскими нормами. Хотя в Латвии множество компаний работают без ничего, не платят налоги и выпускают субпродукты.

Средняя зарплата у нас на предприятии 400 латов и выше. Но чтобы прожить, приходится заниматься и черной экономикой. Думаю, сегодня в Латвии 80% экономики находится в тени. Правительство  загоняет бизнес в тень, заставляет людей уезжать на заработки за рубеж и считать за счастье, по сути, рабский труд за границей.

Наши чиновники, говорящие о поддержке экспорта, попусту мелют языком. Считаю, что единственный выход у латвийского народа — выйти на улицы и защищать себя самим. Иначе наш маленький народ может просто исчезнуть. Плохо то, что люди у нас убегают от решения проблем — и это проблема латышей.

До тех пор пока латвийское правительство не будет нести никакой ответственности за принимаемые решения, ничего в стране не изменится. Латвия — это маленькое SIA. Красивая страна, хорошее место для туризма. Если бы мы создали туристам условия — жили бы в достатке. Как латышу мне стыдно за то, что происходит в моей стране.

Надо поставить во главе страны людей, готовых отвечать за свои действия. Думаю, Шлесерс — не самый плохой политик. Как бизнесмен, он делает все правильно, правда, иногда ставит свои бизнес-интересы выше общественных. Но он человек, который созидает, а не разрушает. После него остаются реальные дела. 

Как боретесь с кризисом в строительной отрасли?

Иду на новые рынки. Создаю новые продукты. Понял, что надо работать за границей. В 2010 году 90% нашей продукции будем продавать там.

В Европу путь закрыт. Транспортные компании не хотят ездить назад порожняком, требуют двойную оплату. Отправить контейнер в Европу дороже, чем в Америку: в Европу стоит до 4 тыс. евро, в США — 2—3 тыс. долларов.

С Латвией в Европе сейчас никто работать не хочет, нашу страну считают ненадежным партнером. Приходится в других странах создавать компании не под своим именем. Во Франции мы потеряли большой заказ, так как не смогли получить гарантии от нашего государства.

Коррупция в Латвии жуткая. Без 30% отката госзаказа не получить. Один пример. Мы хотели поучаствовать в конкурсе на строительство детского сада. По условиям конкурса стоимость проекта садика на 120 мест 2,5 млн. латов. Мы же хотели предложить 500-600 тыс. латов. Мне сразу сказали — на конкурс не попадешь.

Поэтому-то у нас самые дорогие дороги и мосты. Наше государство заразило нас вирусом коррупции, мы думаем, что платить надо везде. Но это не так. К примеру, в США для согласования проекта нужна неделя, а у нас полгода, год и более. Делать бизнес в Латвии невозможно. Нигде в мире нет такого, чтобы НДС за кредит на 30 лет надо заплатить сразу со всей суммы.

В какие страны экспортируется ваша продукция? Есть ли какие-то предпочтения у западных и восточных покупателей?

Наши представительства работают в Испании, Италии, Франции, Украине, США. Открываем представительство в Казани.

Особых предпочтений нет. Избалованного латыша не сравнить ни с кем. Мы просим больше, чем в состоянии заплатить. Хотим за 5 тысяч получить товар, который стоит 10 тысяч.

Ваш девиз — «Дома с душой». Чья душа вложена в ваши дома будущего.

 Моя душа. Каждый дом делаю как для себя. Подписываюсь за то, что дом будет честно служить людям. Наши дома — это мерседесы, бентли, ягуары, феррари. Остальные — опели.

 Как-то один наш клиент сказал, что купив наш дом, забыл обо мне. Дом стал его любовью.